В мае 2022 года Россия захватила около 2 500 солдат на «Азовстали», металлургическом комплексе в Мариуполе. Главный украинский город на северном побережье Азовского моря находился в блокаде в течение трех месяцев, прежде чем российские войска взяли его под свой полный контроль. Через месяц именно в Мариуполе российские власти объявили о проведении массового судебного процесса над членами украинского батальона «Азов», официально признанного Россией «террористической» группировкой. Однако идея этого процесса так и не была воплощена в жизнь. А через год в российском городе Ростов-на-Дону открыли уголовное дело против 24 из них. Это самое большое дело, поступившее в военный суд Ростова-на-Дону.
На заседании 14 июня прокурор сообщил, что двух обвиняемых уже обменяли. Ими были лейтенант «Азова» Давид Касаткин и старший солдат Дмитрий Лабинский. Прокурор не уточнил, будут ли их судить заочно. Их имена до сих пор указаны в материалах дела на сайте суда. 22 других удерживают под стражей в СИЗО в Ростове-на-Дону. На последнем заседании, которое состоялось 28 июня, в зале суда присутствовали 20 подсудимых. Двух подсудимых не привезли на заседание из-за болезни.
Среди обвиняемых – 9 женщин. В «Азове» они в основном работали поварами или выполняли хозяйственные обязанности. Например, 49-летняя Наталья Гольфинер была заведующей продовольственного склада «Азова» в селе Урзуф Мариупольского района. «Я выполняла свою работу, чтобы обеспечивать семью. Мужу нужна была операция по удалению позвоночной грыжи, а дочь была беременна и также нуждалась в материальной помощи», – сказала она на допросе, как цитирует одно из российских СМИ. Другими поварихами были Лилия Руденко, Елена Аврамова, Владислава Майборода, Елена Бондарчук, Лилия Паврианидис, Ирина Могитич, Марина Текина и Нина Бондаренко. Одна из них начала работать в полку после окончания техникума, другой посоветовали знакомые. Некоторые из женщин готовили еду для бойцов в подземельях «Азовстали», пока те держали оборону.
Только шесть действующих военнослужащих из 22 обвиняемых
Некоторые из обвиняемых на момент начала боевых действий уже не входили в состав полка «Азов». Например, Александр Ирх был задержан в апреле 2022 года Народной милицией самопровозглашенной Донецкой народной республики на востоке Украины, хотя служил в танковом подразделении «Азов» только в 2015-2020 годах. Александр Мухин, Анатолий Грицик, Ярослав Ждамаров, Олег Межгородский, Олег Тышкул и Артем Гребешков также являются бывшими членами батальона. Они уволились из него между 2018 и 2021 годами.
Только шестеро обвиняемых были действующими военнослужащими Национальной гвардии Украины. Это Олег Жарков, Артур Грецкий, Александр Ищенко, Александр Мероченец, Алексей Смыков и Никита Тимонин. Они попали в плен весной 2022 года, некоторые из них – в Мариуполе, но не все на самом металлургическом заводе «Азовсталь».
14 июня прокурор объявил личности обвиняемых. 28 июня он зачитал обвинительный акт со ссылками на правовые нормы самопровозглашенной Донецкой народной республики. В связи с этим он попросил суд отложить заседание и дать время для приведения дела в соответствие с российским уголовным кодексом. Следующее заседание должно состояться 19 июля. Подсудимые должны будут заявить о своем отношении к делу и признать или не признать свою вину.
«Большинство подсудимых вообще не были бойцами и не имели никакого отношения к вооруженным действиям, – рассказывает правозащитник Роман Киселев. – Теоретически можно представить, что члены вооруженного формирования могут своими действиями достигать каких-то террористических целей. Но как повара могут их реализовать, готовя еду, мне не очень понятно». Адвокат напоминает, что «Азов» был легальной организацией в Украине и был интегрирован в состав вооруженных сил страны. Поэтому люди, которые шли туда на невоенную работу, не могли предвидеть таких последствий из-за своей работы. «Как всегда, вся тяжесть ложится на самых слабых и незащищенных», – отмечает Киселев.
Обмены пленными на высоком уровне
Верховный суд России признал полк «Азов» террористическим формированием в августе 2022 года. Генпрокуратура требовала этого в мае на фоне вывода бойцов полка с «Азовстали». В течение трех месяцев завод оставался единственным местом в городе, которое не находилось под контролем российских военных. В апреле президент России Владимир Путин воздержался от штурма «Азовстали», приказав окружить его. При посредничестве ООН активизировались переговоры об эвакуации гражданского населения и украинских бойцов. В начале мая 2022 года с завода сначала вывели гражданских, затем эвакуировали раненых, а затем начали сдаваться в плен военные. 20 мая 2022 года «Азовсталь» перешел под полный контроль российских войск. По данным Минобороны РФ, 2 439 бойцов полка «Азов» сдались в плен. Президент Украины Владимир Зеленский подтвердил, что более 2 500 защитников «Азовстали» сдались в плен.
29 июня Москва и Киев провели обмен 144 пленными с каждой стороны. Среди обменянных бойцов были и члены «Азова». На тот момент это был самый большой обмен с начала войны. Государственная Дума (парламент) России выступила против экстрадиции бойцов «Азова». Ее спикеру Вячеславу Володину даже пришлось оправдываться за это решение. Он заверил, что обменивали только «тяжелораненых [украинских солдат] и неспособных участвовать в боевых действиях». Батальон «Азов» имеет особое политическое значение из-за его ранней и, как утверждается, постоянной связи с ультраправыми группами и неонацистской идеологией.
«Все члены батальона «Азов» находятся под следствием: кто к чему причастен, что они делали», – заявил Володин на заседании парламента прошлым летом. Однако через несколько месяцев, в сентябре 2022 года, Россия передала Украине еще пятерых высокопоставленных офицеров «Азова»: командира «Азова» Дениса Прокопенко (известного по позывному «Редис»), и.о. командира 36-й отдельной бригады морской пехоты Сергея Волынского («Волына»), командира 1-го отдельного батальона морской пехоты Евгения Бову, а также Святослава Паламара и Олега Хоменко. Эти пятеро мужчин, которые были отправлены в Турцию и, по договоренности с Москвой, должны были оставаться там в течение всего периода войны, прибыли в Украину в субботу, 8 июля, в сопровождении президента Владимира Зеленского, который возвращался после дипломатического визита.
Обмен командирами был частью сделки, которая предусматривала возвращение еще 200 украинцев и десяти иностранцев. Россия получила в обмен 55 военнопленных, а также бизнесмена и пророссийского политика Виктора Медведчука. В СМИ его называют «кумом» президента России Владимира Путина.
Затем последовали другие заключенные с «Азовстали». По меньшей мере 86 из них были переданы Украине в ноябре, а еще 45 – в мае этого года. Судьба сотен заключенных до сих пор неизвестна.
Члены террористической группировки или участники боевых действий?
Подсудимых также обвиняют в попытке свержения конституционного строя и подготовке к осуществлению террористической деятельности. Некоторым из обвиняемых грозит пожизненное заключение.
«Интересно, кого могли пытаться свергнуть подсудимые, если они действовали на международно признанной территории Украины в то время, когда даже сама Россия еще не признавала «республики» [Восточной и Южной Украины] субъектами международного права?» – спрашивает Киселев. Все фигуранты были задержаны весной 2022 года, а «референдум» о присоединении оккупированных территорий к России состоялся только осенью.
Кроме того, «обвинение в прохождении обучения фактически дублирует обвинение в участии в террористической организации: участие в организации предполагает разный спектр деятельности, в том числе и обучение», – говорит Киселев.
Киселев отмечает, что в деле есть дополнительные процессуальные проблемы. Изначально было решено судить обвиняемых по уголовному кодексу самопровозглашенной Донецкой народной республики. В результате часть следственных действий проходила без участия адвокатов обвиняемых. Закон «республики» не предусматривал обязательного присутствия защитника в уголовном деле. «Любые доказательства, полученные с нарушением основополагающего правила обеспечения доступа к профессиональному защитнику, не могут считаться приемлемыми в российском суде. Но этот вопрос старательно замалчивается, – говорит правозащитник. – На мой взгляд, пока что процесс является насмешкой над правосудием», – подытоживает он.
