3 июля в Гааге, Нидерланды, официально начал работу новый центр по сбору доказательств по преступлениям российского политического и военного руководства, связанных с вторжением в Украину 24 февраля 2022 года. Это «определяющий для эпохи момент», заявил Генеральный прокурор Украины Андрей Костин на пресс-конференции по случаю открытия Международного центра по расследованию преступлений агрессии (ICPA).
Эта новая институция является уникальной в международном праве. Это первая международная попытка расследовать преступление агрессии после Второй мировой войны, и она работает в условиях, когда война в Украине все еще продолжается. Как первый шаг, который может привести к созданию специального трибунала для привлечения к ответственности за преступление агрессии, он должен помочь заполнить брешь в международном праве. Пока не существует международного суда, который мог бы расследовать это преступление в контексте войны в Украине, хотя ключевым принципом Устава Организации Объединенных Наций является запрет одностороннего вторжения и аннексии другой страны. Международный уголовный суд (МУС), находящийся в Гааге, имеет юрисдикцию в отношении преступления агрессии с 2018 года, но он не может привлечь к ответственности за него, если причастные государства не являются участниками суда. А Россия таковым не является. Поэтому Украина и некоторые ее союзники настаивают на создании нового суда.
Международный центр по расследованию преступлений агрессии принимает Евроюст, Агентство Европейского Союза по вопросам сотрудничества в сфере уголовного правосудия. Кроме представителей украинской юстиции, центр поддерживают Европейский Союз, Соединенные Штаты Америки и Международный уголовный суд. «Преступление агрессии является матерью всех военных преступлений, – заявил на пресс-конференции президент Евроюста Ладислав Хамран. – Расследуя его, они устранят «очень важную брешь безнаказанности», – добавил он.
Централизация и сохранение доказательств
«Это очень позитивный шаг», – сказала Гаяне Нуриджанян, доцент Национального университета «Киево-Могилянская академия». «Координация усилий очень важна для обеспечения ответственности за различные международные преступления, которые совершаются в Украине», – добавила она. «Привлечение к ответственности тех, кто виновен в развязывании и ведении этой войны, а также тех, кто совершал зверства во время войны, является очень важным для народа Украины», – сказала Нуриджанян.
Украинские прокуроры уже начали работать в Евроюсте, сообщил Костин в своем Твиттере на следующий день после запуска. По словам Хамрана, кроме нынешних прокуроров Евроюста, ожидается, что к нему присоединятся еще около 20 прокуроров из разных стран. Новый центр будет функционировать как следственный механизм. Он централизует и будет хранить доказательства в базе данных Евроюста. Доказательства будут анализироваться, чтобы найти и заполнить возможные пробелы. Национальные прокуроры Латвии, Эстонии, Литвы, Польши и Украины, которые уже работают вместе в Совместной следственной группе по Украине, будут в авангарде сбора доказательств. МУС и США также обязались поделиться информацией. После создания надежного досье оно будет готово к передаче в любой национальный или будущий международный суд.
Какой именно суд?
Костин сообщил, что Украина уже осудила заочно 20 россиян за преступление агрессии, а еще шестистам было объявлено о подозрении. Но на национальном уровне остаются ограничения при продвижении по ступеням политического и военного руководства. Президент, премьер-министр и министр иностранных дел страны имеют личный иммунитет в национальных юрисдикциях, как объяснила Нуриджанян.
Как правило, национальные суды также сталкиваются с политическими проблемами. «Среди государств и академического сообщества довольно распространено мнение, что привлечение одной страной к ответственности другую страну за акт агрессии – это не лучшая идея», – сказал Кевин Джон Хеллер, профессор Центра военных исследований Копенгагенского университета. Украина, как государство-жертва, имеет «полное моральное право» и четкую юрисдикцию для привлечения к ответственности за агрессию в своих национальных судах, сказал Хеллер. Но это может быть «политически проблематичным» и иметь последствия. По этой причине «агрессия – это действительно тот вид преступления, который должен рассматриваться на каком-то международном форуме, был бы он интернациональным или интернационализированным», – сказал он.
Эти два варианта разделили международное сообщество с момента начала дебатов в феврале 2022 года. Украина хочет, чтобы международный трибунал был поддержан Организацией Объединенных Наций и ее Генеральной Ассамблеей, как четко дал понять Костин на пресс-конференции. «Преступление агрессии, совершенное Россией против Украины, является преступлением против глобального мира и безопасности, и чтобы заполнить брешь в международном праве, нам нужна международная реакция», – сказал он. Но для этого ему нужна широкая международная поддержка.
Зато Соединенные Штаты и страны «Большой семерки» (Канада, Франция, Германия, Италия, Япония, Великобритания и США), похоже, выступают за интернационализированный трибунал. 3 июля в Гааге помощник генерального прокурора США Кеннет Полайт выразил поддержку своей страны в отношении «международного трибунала, который опирается на украинское законодательство, но включает в себя концепции международного права». Еврокомиссар по вопросам юстиции Дидье Рейндерс заявил, что дискуссия об этом продолжится между странами «Большой семерки».
Сотрудничество с МУС
«Я думаю, есть предвестие того, что если и будет какой-то трибунал, то это будет международный трибунал», – считает Хеллер. Полностью международный суд не пользуется поддержкой многих государств, которые считают его «громоздким, дорогим и длительным», – сказал Хеллер, добавив, что некоторые из них также спрашивают, почему будет трибунал для Украины, а не для других жертв актов агрессии.
«В будущем МУС должен иметь юрисдикцию в отношении преступления агрессии», – отметила Нуриджанян. Но на данный момент «ситуация в Украине показала недостатки юрисдикции МУС в отношении этого преступления». Для того, чтобы МУС мог привлечь к ответственности за преступление агрессии в данном случае, необходимо внести изменения в устав суда. Рейндерс выразил надежду, что такая поправка будет внесена. «Естественной основой в вопросе преступления агрессии является Римский статут», – повторил его слова прокурор МУС Карим Хан, который сказал, что некоторые государства уже, кажется, готовы внести некоторые поправки. Но изменение устава МУС – это политически сложный вопрос, который потребует времени и трудных переговоров. Между тем, МУС заявил, что будет сотрудничать с новым Международным центром по расследованию преступлений агрессии.
Хамран снова сосредоточил внимание на работе центра. «У нас есть огромное количество доказательств, которые доступны в различных юрисдикциях», – сказал он. Он упомянул видеозаписи, аэрофотосъемку, перехваченные разговоры, данные мобильных телефонов и тому подобное. «Никогда в истории мы не имели больше доказательств агрессии». Собрать и проанализировать весь этот материал требует «огромных усилий».
Доказательство уголовной ответственности
«Еще один большой вызов впереди, – сказал Хамран, – заключается в том, чтобы убедиться, что все доказательства являются приемлемыми, а все элементы преступления должным образом задокументированы». На самом деле, есть два компонента этого преступления, объяснил Хеллер. Во-первых, нужно установить факт государственного акта агрессии, «и это легко, потому что это было абсолютно неспровоцированное вторжение с участием сотен тысяч военных», – сказал он. Во-вторых, нужно найти доказательства того, кто несет уголовную ответственность за эти действия. Это означает, что человек находился на руководящей должности и мог непосредственно контролировать военные или политические решения государства. А затем нужно установить, что группа лиц «фактически участвовала в планировании, подготовке, инициировании или осуществлении акта агрессии», – отметил Хеллер. «Это наиболее мрачные моменты».
Будет нелегко построить дела об агрессии против большого количества людей, подчеркнул господин Хеллер. Доказательства против президента России Владимира Путина, премьер-министра Михаила Мишустина, министра иностранных дел Сергея Лаврова и генералов самого высокого ранга найти будет легко. Но для многих других «получить доказательства для обоснования индивидуальной ответственности сложнее главным образом потому, что нет доказательств за пределами России», – отметил Хеллер. «Все доказательства агрессии заперты в картотеках и архивах внутри Москвы».
