На скамье подсудимых Шевченковского районного суда Киева, столицы Украины, оказался Сергей Остапенко, депутат Корабельного районного совета Херсона, областного центра на юге страны, который принадлежал к пророссийской партии «Оппозиционная платформа – За жизнь» и работал в Херсонском городском совете. Судебный процесс над ним начался более года назад по обвинению в коллаборации и пребывании на должности в незаконном правоохранительном органе.
6 июля 2022 года, в середине 8-месячной оккупации Херсона российской армией, Остапенко стал исполняющим обязанности оперуполномоченного оккупационной полиции, которая назначила его в отдел борьбы с экономическими преступлениями в Херсоне. Через полтора месяца, 19 августа 2022 года, Остапенко уволился с этой должности и работал на созданную оккупационными властями компанию, которая экспортировала украинское зерно в Российскую Федерацию, пока город не был освобожден в ноябре 2022 года.
То, что Остапенко работал на оккупационную полицию, не вызывает сомнений: его имя фигурирует во многих документах, оставленных этой полицией. На изъятой у него во время обыска флешке содержались проекты документов, написанные на русском языке от имени «оперативника» и со ссылкой на российское законодательство. Кроме того, в своем мобильном телефоне он хранил фото удостоверения и погон оккупационной полиции, фотографию в бронежилете с кобурой и полицейской дубинкой, а также фото предмета, похожего на пистолет Макарова.
Остапенко, который давал показания исключительно на русском языке, не отрицал, что работал на оккупационную полицию, но пытался убедить суд, что на него оказывалось давление, утверждая, что боялся за своего пожилого отца после того, как ему угрожали сотрудники ФСБ. Его отец приехал из Херсона, чтобы увидеть сына во время одного из судебных заседаний. Однако показаний он не давал.
«Мы в основном помогали гражданам»
Остапенко утверждал, что занял эту должность под принуждением, но также выражал убеждение в том, что российские правоохранительные органы в Херсоне были созданы только после того, как оккупанты провели референдум о присоединении к Российской Федерации. Летом 2022 года речь якобы шла о самоорганизованном правоохранительном органе, который был «в диалоге между гражданами и военной администрацией». Защита утверждала, что Остапенко фактически способствовал защите прав граждан на оккупированной территории.
«В основном мы помогали гражданам. Потому что больше некому было. Не лучше ли в данной ситуации, чтобы на этой должности был местный человек, который знает все вокруг и может чем-то помочь, а не из России?», – спросил Остапенко. По его словам, ему ничего не известно о каких-либо карательных мерах против украинцев, поскольку его подразделение не отвечало за политические дела, а лишь за поддержание общественного порядка.
Адвокат во время допроса уточнила, находились ли еще украинские силовые структуры в Херсоне 24 февраля. Остапенко с оттенком пренебрежения ответил, что они в течение первого дня покинули город.
– Они убежали в течение дня, я видел это, когда ехал на работу в городской совет. Эвакуировались подразделения Национальной гвардии, СБУ и милиции, – засвидетельствовал Остапенко.
– Бежали кацапы в ноябре 2022 года. Подбирайте выражения, пожалуйста, – вмешался судья.
– Без обид... Это был побег. В 4 часа мне позвонил одноклассник из СБУ: «Началось, давай валить». Я работаю в органах местного самоуправления. У меня нет приказа из Киева бежать отсюда.
«Тебе никуда не спрятаться»
Во время судебного рассмотрения дела Остапенко пришлось столкнуться с несколькими свидетелями. Один из них, коммерческий директор местной компании, обвинил Остапенко в том, что он угрожал ему, когда тот выезжал из города. «Он сказал: "Мы еще встретимся, не думай, что ты сможешь спрятаться в Одессе. Мы скоро будем в Одессе. Тебе никуда не спрятаться. У тебя здесь осталась квартира, у тебя осталось имущество". Я положил трубку», – утверждает свидетель. Остапенко отрицал такие слова и заверил, что свидетель врет.
Другой свидетель, женщина, засвидетельствовала, что 15 июля 2022 года видела и узнала Остапенко в составе следственно-оперативной группы по делу об убийстве гражданки. По ее словам, он был одет в гражданскую одежду, но имел при себе оружие. Остапенко не отрицал своего присутствия на месте происшествия, но сказал, что «люди были готовы общаться» с оккупационной полицией по этому делу об убийстве.
Другим свидетелем был сотрудник СБУ в Херсонской области, который ходил в школу вместе с Остапенко и поддерживал с ним дружеские отношения. Он рассказал, что во время оккупации они с Остапенко не виделись, но обменивались сообщениями. 24 февраля 2022 года, выполняя приказ руководства СБУ, он немедленно выехал из Херсона. Зная, что Остапенко не выехал, сотрудник СБУ в начале марта отправил ему сообщение с вопросом, может ли он поехать и посмотреть, есть ли российские военные по определенному адресу, но Остапенко отказался.
В июне или июле Остапенко написал своему другу и спросил его мнение о том, как долго это будет продолжаться. Сотрудник СБУ посоветовал ему выезжать. Остапенко ответил, что не может уехать. После этого они перестали общаться, рассказал свидетель. Адвокат спросил сотрудника СБУ, правда ли, что его отца, который остался в оккупированном Херсоне, задержали российские военные, и что Остапенко предлагал свою помощь. Но свидетель отрицал это, заявив, что никакого задержания не было, а был лишь разовый обыск, после которого его отца забрали на допрос. Остапенко пытался отрицать показания свидетеля.
– Помнишь ли ты, когда мы переписывались, что я написал: «Все, с моего телефона сидит уже ФСБ». Ты потом написал «+» и удалил переписку в Telegram.
Свидетель ответил, что не помнит.
– Ты мне писал, что твоего отца избили?
– Моего отца избили?! Я такого не писал.
Услышав это, Остапенко сказал, что не видит смысла в дальнейших вопросах.
В поле зрения российских спецслужб
Остапенко рассказал суду, что во время оккупации города председатель районного совета, в котором он был партийным депутатом, написала сообщение и предложила заниматься гуманитарной помощью. Позже он составил списки людей, которые нуждались в инсулине, ездил по городу и помогал всем, кто к нему обращался. По его словам, впервые с ним сконтактировали российские спецслужбы в середине марта.
По словам обвиняемого, его встреча с ФСБ была досадным стечением обстоятельств. Он попал в поле зрения российских спецслужб, когда посещал свою знакомую, которая жила в доме напротив захваченного здания СБУ. «Их заинтересовало, что я был депутатом Корабельного районного совета от «Оппозиционной платформы – За жизнь». Они также увидели мое удостоверение работника городского совета, поэтому очень хотели со мной пообщаться».
Под предлогом того, что у его подруги был день рождения, Остапенко утверждал, что убедил россиян отпустить его. Но через три недели сотрудник ФСБ по имени Макар написал ему в Telegram и назначил встречу в парке. Во время личного разговора сотрудник спросил его, кто он, чем занимается, что думает о ситуации и есть ли в городе «нацисты». Он спросил, что обо всем этом думает городской глава, но Остапенко ответил, что ничего не знает о мэре. Сотрудник ФСБ разрешил ему уйти, но продолжил переписываться и организовывать встречи, а также познакомил Остапенко со своим напарником Федором.
«Пора определяться, на чьей ты стороне»
В конце мая разговор стал более конкретным, и, по словам Остапенко, именно тогда двое сотрудников ФСБ начали ему угрожать. «Он сказал: "Пора определяться, на чьей ты стороне. Ты же из партии ОПЗЖ, похоже, ты уже определился"». Он намекнул, что знает, кто мой отец, и что он работает в университете на физико-математическом факультете. Федор в ультимативной форме сказал, что нужно обязательно идти на работу, иначе будут проблемы. Физического давления не было, но он четко дал понять, что если я не пойду, то будут проблемы, и у моего отца будут проблемы».
Согласно показаниям обвиняемого, сотрудник ФСБ Федор сказал, что знает, что Остапенко имеет необходимое образование – он окончил школу милиции Харьковского университета внутренних дел – и что оккупанты очень нуждаются в таких кадрах, поскольку ситуация в городе напряженная. Поэтому Остапенко должен был явиться в Суворовский райотдел милиции в течение недели.
Остапенко сказал, что послушался. С ним провели короткое собеседование, после чего отвели в кабинет, где было несколько представителей подразделения «Циклон» «МВД ДНР», донецкой сепаратистской власти. Один из них спросил, где живет Остапенко и где ему будет удобнее работать. Остапенко ответил, что это им решать. В июле они решили назначить его в следственное подразделение в Херсоне, отдел борьбы с экономическими преступлениями, который должен был реагировать на такие инциденты, как кражи, изнасилования, убийства, а также расследовать черный рынок гуманитарной помощи в городе.
В середине августа Дмитрий Коваленко, заместитель директора Херсонской зерновой компании, которая была захвачена российскими властями, в частности, для продажи брошенного зерна украинских производителей, заявил в полицию о краже аккумулятора из его автомобиля. Коваленко якобы заметил, что Остапенко некомфортно в оккупационной полиции и он находится там против своей воли, поэтому предложил Остапенко перейти к нему на работу. По словам Остапенко, именно он организовал его перевод в зерновую компанию на должность юриста.
Противоречивые версии ареста
По словам Остапенко, после деоккупации он обратился в СБУ в Херсоне 13 ноября 2022 года и сказал, что хочет поговорить со своим одноклассником из СБУ. По его словам, сотрудники полиции и СБУ допрашивали его в помещении местного магазина. «Они завязали мне глаза скотчем и инсценировали стрельбу», – сказал он, добавив, что он провел ночь в этом магазине. Он рассказал им, что был вынужден работать во время оккупации, но когда его одноклассник пришел к нему на следующий день, он сказал Остапенко, что у того большие проблемы, и отрицал, что обменивался с ним какими-либо сообщениями. Тогда другой сотрудник СБУ записал его допрос на видео. Через три дня, 16 ноября, Остапенко оказался в Николаеве, где его снова допрашивали. Вечером того же дня его привезли в Киев.
Однако официально обстоятельства его задержания выглядят совсем иначе. По словам прокурора, 13 ноября Остапенко не задерживали, а лишь вручили повестку о вызове к следователю в Николаеве. Он якобы приехал в Николаев по собственному желанию и был задержан там после разговора со следователем. Прокурор настаивал на этой версии событий, а также указывал, что адвокат ни разу не жаловался на нарушения или физические повреждения во время досудебного расследования или избрания меры пресечения. Остапенко подписал протокол задержания 16 ноября без замечаний. Он рассказал, что впервые встретился со своим адвокатом после подписания протокола и разговаривал с ним только 20-30 секунд в присутствии конвоиров в здании СБУ. Он утверждал, что был очень уставший и подписал протокол только для того, чтобы ему позволили немного поспать.
«Бегство казалось неправильным»
– Если бы повернуть время вспять, как бы вы поступили? – поинтересовался судья.
– Я бы, наверное, последовал совету своего одноклассника и сбежал бы из города, как и милиция, как и СБУ, как и все остальные. И никого не спрашивал бы. Мое руководство не давало мне указания бежать из города. Председатель районного совета сказал, что, наоборот, те, кто остался, приняли правильное решение, потому что надо было помогать. Мне в то время бегство казалось неправильным, – ответил Остапенко.
Остапенко также напомнил суду, что сотрудничал с украинскими правоохранителями: передал документы и флешки, связанные с работой Херсонской зерновой компании. Также, по настоянию защиты, прокурор продемонстрировал суду документы об участии Остапенко в идентификации нескольких сотрудников оккупационной полиции – некоторые из них уже переданы суду или рассматриваются заочно.
Адвокат просила Остапенко оправдать и обращала внимание на то, что опрошенные судом свидетели не показали, что Остапенко давил на людей, выражал приверженность оккупантам и агитировал за присоединение к РФ, сдавал ФСБ РФ граждан Украины. В то же время адвокат обращала внимание на большое количество жертв среди гражданских, которые не подчинялись воле агрессора во время оккупации. Таким образом, угроза жизни и здоровью людей во время оккупации исключает добровольность их сотрудничества с врагом.
Несмотря на просьбы адвоката, суд признал Остапенко виновным и приговорил его к 14 годам лишения свободы, что является даже большим сроком, чем требовало обвинение.
Этот репортаж входит в цикл публикаций о правосудии по военным преступлениям и подготовлен в партнерстве с украинскими журналистами. Первая версия этой статьи была опубликована на новостном сайте "Sudovyi Reporter" website.
